М.Ю Лермантов Монолог Печорина

Текст песни "М.Ю Лермантов — Монолог Печорина"

"У меня несчастный характер; воспитание ли меня сделало таким, 
Бог ли так меня создал, не знаю; знаю только то, что если я причиною 
несчастия других, то и сам не менее несчастлив; разумеется, это им плохое 
утешение - только дело в том, что это так. В первой моей молодости, с той 
минуты, когда я вышел из опеки родных, я стал наслаждаться бешено всеми 
удовольствиями, которые можно достать за деньги, и разумеется, удовольствия 
эти мне опротивели. Потом пустился я в большой свет, и скоро общество мне 
также надоело; влюблялся в светских красавиц и был любим, - но их любовь 
только раздражала мое воображение и самолюбие, а сердце осталось пусто.. . Я 
стал читать, учиться - науки также надоели; я видел, что ни слава, ни 
счастье от них не зависят нисколько, потому что самые счастливые люди - 
невежды, а слава - удача, и чтоб добиться ее, надо только быть ловким. Тогда 
мне стало скучно.. . Вскоре перевели меня на Кавказ: это самое счастливое 
время моей жизни. Я надеялся, что скука не живет под чеченскими пулями - 
напрасно: через месяц я так привык к их жужжанию и к близости смерти, что, 
право, обращал больше внимание на комаров, - и мне стало скучнее прежнего, 
потому что я потерял почти последнюю надежду. Когда я увидел Бэлу в своем 
доме, когда в первый раз, держа ее на коленях, целовал ее черные локоны, я, 
глупец, подумал, что она ангел, посланный мне сострадательной судьбою.. . Я 
опять ошибся: любовь дикарки немногим лучше любви знатной барыни; невежество 
и простосердечие одной так же надоедают, как и кокетство другой. Если вы 
хотите, я ее еще люблю, я ей благодарен за несколько минут довольно сладких, 
я за нее отдам жизнь, - только мне с нею скучно.. . Глупец я или злодей, не 
знаю; но то верно, что я также очень достоин сожаления, может быть больше, 
нежели она: во мне душа испорчена светом, воображение беспокойное, сердце 
ненасытное; мне все мало: к печали я так же легко привыкаю, как к 
наслаждению, и жизнь моя становится пустее день ото дня; мне осталось одно 
средство: путешествовать. Как только будет можно, отправлюсь - только не в 
Европу, избави Боже! - поеду в Америку, в Аравию, в Индию, - авось 
где-нибудь умру на дороге! По крайней мере я уверен, что это последнее 
утешение не скоро истощится, с помощью бурь и дурных дорог"